Пилот и флибустьеры - Страница 3

- Я слышу их, - прошептала Соня, - любопытно на каком языке они говорят? Послушай сам, вот... да не сюда же! Боже, какой ты неловкий. Сюда, сюда... Пилот, я понимаю - это идиотизм, но мне щекотно. И еще, Пилот, я сама не соображаю кто есьми на белом свете, во всяком случае похлеще, чем дух святой, наверное, а ты думаешь обо мне так... плотски. Угомонись, Олежка!

- Почему же я не слышу твоих мыслей?

- Много будешь знать, скоро состаришься.

- Знаешь, они что-то перемудрили, те ребята, кто программировал наши ящики. Для того, чтобы войти в главный канал, мне нужно представить, что лезу под юбку... Или они большие шутники?

- Боже, о чем мы говорим? Ты хотел слушать - слушай.

Жаргон, на котором изъяснялись оборванцы, представлял гремучую смесь из пяти-шести земных языков. Бывший капитан парома - нынче его величали Патрон - предлагал вышвырнуть эту штуку к чертям собачьим, а его дружок возражал, убеждал погодить, ибо сообразил, что перед ним "черный ящик", из которого можно извлечь кой-какую информацию.

Патрон махнул рукой и приказал всем двигать в реакторный отсек и проверить шлюп на ход. Еще предупредил всю братию подальше держаться от любых щитков и кнопок, чтобы случайно не запустить бортовой компьютер тогда хана, засекут нас ребята.

Предусмотрительный гад, подумал Пилот, но этот ящик, который ты пренебрежительно пнул ногой, отталкиваясь, то бишь я, говорю тебе бывший капитан и каторжанин: "Еще не вечер!"

- А что ты можешь? - жалобно спросила Соня и тут же поправилась. - А что мы можем? Против здоровенных, живых мужиков? Их восемь, двое на гондоле, а шестеро здесь. Те двое вроде как на шухере стоят.

- Где ты таких словечек нахваталась? - удивился Пилот.

- Книжки надо читать, а не только уставы.

- Что же мы все время подначиваем друг дружку? Слушай, а как ты чувствуешь меня, так же или?..

- Не чуди, Пилот, ночной ветер с лунным светом смешивается плохо.

- Да пусти же! Ну, пожалуйста, пусти ближе. К себе, а?

Она ответила тихо и без насмешки:

- Предохранители сгорят. А ты кажется собрался мстить.

Он всерьез занялся схемой шлюпа. Довольно сложная штуковина. Пожалуй никто, кроме Филиппа, механика и бортинженера и не представлял толком, как изволит функционировать эта махина. Нервное переплетение оптических и электронных волокон, составляя единое целое, подразделялись на десятки локальных схем, контролирующих определенный набор параметров и хитроумно дублирующих друг друга. Вся информация замыкалась на Папаше Кью - это бортовой компьютер шестого поколения. Согласно традиции космического флота борткомпьютеру придавались индивидуальные черты, определенный имидж. Естественно по взаимному уговору членов экипажа, кстати, своеобразный тест на совместимость в десятимесячном дозоре. Некоторые "борта", списанные за выслугой лет, становились радиозвездами, ведущими популярных программ. Как, например, "борт" с крейсера "Архангел" - имидж евнуха гарема османского паши - стал ведущим года в телепрограмме для женщин "На завалинке". А Красотка Лю с фрегата "Гурман" очаровала болельщиков Средиземноморья, комментируя футбольные матчи.

Папаша Кью, ворчливый, гоношистый старикан, старый космический волк, отставной дон-жуан, сквернослов, остряк, циник. Что-что, а скрашивать унылые вахты он умел. К примеру, стоило кому-то задремать во время дежурства, как Папаша Кью тут же взбадривал его "хорошим пинком", как он выражался, что означало: сбросить чувствительно давление в рубке - и орал скрипучим голосом: "Эй, стюард, принеси-ка пустышку моему масенькому, мне больно глядеть, как он плямкает во сне губками - это меня возбуждает - и проверь заодно штанишки!"

Соня терпеть его не могла и демонстративно обходилась без услуг Папаши - начиная от персонального будильника и вплоть до автономного пульта для вызова роботов. Еще бы! Побудку Папаши Кью сопровождал такими шуточками, что краснели даже киберы. А само появление дамы на борту шлюпа Папаша Кью прокомментировал вопросиком: "А не оппуделит нам эта красотка весь шлюп, случись заварушка, а, ребята?" - Ребята хмыкнули. Соня топнула ногой и ушла в каюту, где заботливый "борт" тут же предложил вкрадчивым голосом средство от морской болезни. Кого винить? - Сама напросилась. Сочла, что три года вольнонаемной службы - это экзотическая приправа к жизни, хорошая практика плюс приключения и деньги.

Но это был антураж, не более, во всем остальном бездонный и чудовищный мозг бортового компьютера был холоден, точен и всемогущ. Никто не преклонял перед ним колени, не возносил молитвы во имя его (хотя обкладывали часто и густо), не приносил в жертву овец и серебро, но Папаша Кью царствовал и без всей этой метушни. Истинный бог не нуждается в суеверных обрядах.

И сейчас, когда он был выключен, патрульный шлюп представлялся Пилоту неким гибридом инвалидной коляски и клин-бабы. Попытки оживить любую, самую периферийную схемочку напоминали попытки безногого оседлать лошадь.

Копошащиеся в чреве шлюпа флибустьеры вызывали в "ящике" Пилота судорожную ненависть. Он даже чувствовал, как садится напряжение на блоке питания и жалобно фонят микросхемы, напоминая резь в животе и спазмы ярости в теле живого человека. Ну и что дальше? Без Папаши Кью его "черный ящик" - приставка для электронных игр, не более. Но Пилот упрямо вглядывался в схемы корабля. Управлять ими он практически не мог, однако кое-какие второстепенные команды проходили. Неожиданно ему удалось сбросить воду в отхожем месте. Система фекальных вод вполне нормально реагировала на попытки управлять ею.